Внутри меня множество миров!
Банальная до тупости фраза, набор слов, который собственно ничего не означает, кроме того, что эти сволочи постоянно, помимо своей воли, просто в силу того, что они существуют, заставляют меня попадать во всякие забавные и не очень истории. Я подозреваю, что и Чехов и Гоголь тоже страдали этой паранойей, но это было давно и, скорее всего в другом мире, потому что в этом – налакавшийся с утра демократичного пойла Урфин и маниакально-депрессивная Сова. Она в очередной раз безуспешно пытается доказать свою невостребованность, но все её тирады тонут как прозрачные камни в океане моей не завуалированной лести. Она надувает губки, изображая шутливую обиду, и я думаю, что даже этот детский жест не может испортить её миленькое личико. Она царапает маленькими когтями стол, стены, проплывающие мимо чьи-то глаза, руки, спины, джинсы, гитары, до тех пор, пока всё не покроется розовой, кровавой пеной и её маленький карманный ад не обретёт, наконец-то, своего виртуального извращенного бога… правда всё это ненадолго, завтра всё начнётся сначала. Эти поиски химерического бога бесконечны, как облака, которые день и ночь миллионы лет плывут по небу, кусая друг друга за хвост, и превращаясь друг в друга, исчезая и вновь возникая, чтобы исчезнуть…
Урфин раз за разом делает попытки обнять того, кто ближе и высказать, как ему кажется, пророческие истины. С некоторых пор я называю это «синдром больших городов». Человек, заболевший им, стоит ему только выпить немного больше, чем нужно для релаксации, начинает люто ненавидеть всех и всё, что и кто его окружает. Видимо за этим скрывается какое-то несостоявшееся событие, которое могло бы быть, но не получилось по тем или иным причинам. Себя винить жалко, а врагов искать лень. Ну-ка, посмотрим, а-а-а… вот же они. Сейчас я расскажу им всё, что я о них думаю!
Раздувшаяся подозрительность вырастает до размеров ядерного гриба и сметает взрывной волной последние остатки разума.
А завтра… невинный, как барашек на жертвенном алтаре, будет глупо хихикать, слушая рассказы о своих псевдо геройствах и пафосных бреднях, и только рука будет машинально тянуться к столу в поисках несуществующего в этом мире стакана. Бесконечное дежа-вю!!!
- Это не город, это метагалактическая жопа! Покажите мне выход на трассу! Что вы смеётесь! Я всё вижу! Вы все уроды! Какие же вы уроды! – и пытаясь открыть глаза и встать на непослушных ногах ловить убегающую дверь.
Омерзительная деградация, чудовища пожирают мозг и гнусно хохочут…
Неадекватность таких моментов изнуряет и приходится заныривать в какой-нибудь приятный, ностальгический – детский мир, туда, где поют и рассказывают на ночь сказки цветущие домашние кактусы, а через аквариум видно дно настоящего океана. Волшебный мир никем не критикуемых аллегорий, территориальная независимость одиночества в толпе. Излюбленный приём аутентичной улитки. Вычленение, обособление собственного мира, из существующего реально, и сворачивание его в маленький, непробиваемый панцирь. Коллапс в микромир. Во множество воображаемых миров. Во сны с широко открытыми глазами. Они обладают просто наркотической зависимостью и если иметь достаточный запас времени, можно о-о-очень повеселиться. Но время, как всегда, ограничено вечностью. Дрёмы младенца отличаются от старческого забытья так же, как средневековая литография от коллажа в Fotoshop. Только процесс протекает в обратную сторону. Первоначальные яркие краски блёкнут, уступая место монохромным образам. И даже могут исчезнуть совсем, если не развивать постоянно в себе эти с рождения данные навыки.
В дни черной меланхолии суметь придумать вакхический карнавал и окунувшись в него, напитаться светом и любовью.
Может это и есть тот бог, которого безуспешно ищет в изящно порочных стихах Сова, а Урфин в очередном стакане с демократическим пойлом.

P.S. Возможно, всё было наоборот. Стихи – демократичными, а пойло – порочным! Смотря, в каком мире!
10 августа 2009г